Чарли Чаплин появился на свет в Лондоне в семье актеров варьете. С детства привык видеть артистическую игру. Потому уже в 10 лет оставил школу ради цирка, в котором научился всем своим добродетелям-кормилицам: искусству пантомимы, клоунады, эквилибристики. Создал образ Бродяги (вот где полезным оказался опыт бедной жизни). Остался в истории мирового кинематографа Великим Немым. Получил в США два «Оскара». В 1923 – «За многогранность и гений в написании, актерском исполнении, постановке и производстве фильма» (речь о «Золотой лихорадке»), а в 1972 – «За неоценимое влияние, оказанное на превращение кино в искусство 20 века». Великий Чарлз Спенсер Чаплин был четырежды женат и являлся отцом одиннадцати детей.
Кстати, выпивать Чарли Чаплина научили советские шпионы Елизавета и Михаил Мукасеи, находившиеся в Лос-Анджелесе на дипломатической, а заодно и разведывательной службе. Их сын позже вспоминал: «Чаплину очень нравилась моя мама, и он просил, чтобы на просмотрах она сидела рядом с ним. А еще папа научил Чаплина пить русскую водку».
Какие это имело разрушительные последствия, стало известно из воспоминаний Александра Вертинского. В рассказе «Обед с Чаплином» он писал:
«Когда в Париж приехал Чарли Чаплин, леди Детердинг, русская по происхождению, решила устроить ему прием у себя в апартаментах отеля «Крийон», на плас Вандом. Желая показать ему русских артистов, она пригласила к обеду тех, кто был в Париже в то время. Меня и Лифаря она посадила рядом с Чаплином.
Когда стали пить шампанское, метрдотель «Крииона» мсье Альбер подал свои знаменитые наполеоновские фужеры старого венецианского стекла с коронами и наполеоновским «N» – сервиз, которым гордился отель «Крийон», личный сервиз императора, оставшийся еще с тех пор, как Наполеон останавливался в этом отеле.
<...>
Цыгане запели «чарочки». Первую они поднесли Чаплину. Чаплин выпил бокал до дна и, к моему ужасу, разбил его об пол. Все молчали. Через несколько минут он выпил второй бокал и тоже разбил. Метрдотеля переворачивало. Альбер сделал умоляющие глаза и подошел ко мне. На глазах у него были слезы.
– Мсье Вертинский, – шепотом сказал он, – ради Бога, скажите этому «парвеню», чтобы он не бил бокалов. Мало того что мы поставили леди Детердинг в счет по 15 тысяч франков за каждый фужер. Это сервиз исторический. Заме нить его нечем.
Он искренне волновался.
Я подождал, пока Чаплин нальет вина, и когда, осушив бокал, он собирался кокнуть его об пол, я удержал его руку.
– Чарли, – спросил я, – зачем вы бьете бокалы?
Он ужасно смутился.
– Мне сказали, что это русская привычка – каждый бокал разбивать, – отвечал он.
– Если она и «русская», – сказал я, – то, во всяком случае, дурная привычка. И в обществе она не принята. Тем более что это наполеоновский сервиз и второго нет даже в музеях.
Он извинялся и горевал как ребенок, но больше посуды не бил».
О том, какие еще события произошли 16 апреля, читайте в рубрике ПОВОД ВЫПИТЬ.